Меня печатают!!!

haifainfo.ru/0402art/stud_tech/02.html

haifainfo.ru/0402art/stud_tech/01.html

haifainfo.ru/0402art/stud_tech/03.html


улёт...

---

19 ноября был бы год без единого написанного слова.

Не тут-то было!

На ваш строгий суд...

АНГЕЛЫ И ДЕМОНЫ

Ангелы и демоны.
Я училась в последнем русском классе в городе. Украинские националисты в мэрии ежегодно намеривались расформировать нас, но стараниями нашей классной руководительницы и, конечно, благодаря гневным петициям родителей класс выживал снова и снова. Ещё в 6-ом жертвой нововведений пал класс Ж – у них начали преподавать исключительно на украинском языке. Мы с распростёртыми объятиями приняли беженцев из Ж, которые не сумели променять великий и могучий на соловьиный и калиновый. К 8-ому классу мы играли роль убежища для всех подростков с просторов бывшего Союза, которых каким-то чудом занесло в наш славный город.
Класс Д, наш класс, начал расти. «Приплыв населения», как выражалась наша классная Инна Ивановна, учительница русского языка и литературы, был налицо. Это не мешало школе ставить на нас разнообразные эксперименты: забирать часы зарубежной литературы, давать контрольные по математике на украинском, заставлять заниматься по украинским учебникам… Не говоря уж о том, что от положенных 6 часов «родного» языка и литературы никого, даже тех кто вчера приехали из России, не освобождали.
Я, Лика, была отличницей в классе, пай девочкой с прилагающимися к этому хорошими оценками, любовью учителей, завистью одноклассников и неосознанными комплексами. К тому же я была единственной в классе еврейкой, что с моей фамилией скрыть было невозможно. В классе Ж учились ещё двое: девочка и мальчик. К сожалению, они не откололись в 6-ом. Возможно, их присутствие сдерживало бы глупые, но столь обидные, антисемитские выпады в мой адрес. Конечно, моё еврейство было лишь поводом, а настоящей причиной – здоровая конкуренция. Я могла стерпеть «заучку» и «зануду», но стоило прозвучать слову «еврейка» или ещё хуже «жидовка», короткий фитилёк догорал в момент и, презрев слабость моих девичьих ручек, я бросалась на обидчика с кулаками. Почти всегда это были мальчишки. То ли такта у них было меньше, то ли конкуренция у сильного пола воспринималась острее. Меня не радовали ни растерянности на их лицах, ни крики боли, когда мои кулаки попадали в цель. Даже самые близкие подруги не открывали рта, никто не заступался за меня, и поэтому подобные сцены повторялись раз за разом.
Аня, девочка из Ж класса была моей подружкой, и как-то раз я заговорила с ней на эту тему. Она сказала, что у них такого не бывает: она не отличница, тише воды ниже травы, а Слава, мальчик-еврей, его боятся или уважают. Я недолго раздумывала, почему же меня не боятся (или не уважают?), а вместо этого начала строить теории о том, как бы Слава защищал меня, будь он в нашем классе. Хотя зачем же быть для этого в Д? Ведь в основном стычки происходят на переменках в коридоре, когда оба класса ютятся на подоконниках, сплетничая и поедая бутерброды. Моя романтическая натура рисовала сцены, в которых Слава вылетает из дальнего угла коридора, подбегает к моему обидчику, хватает его за ворот рубашки и, гневно сверкая глазами, шепчет:
- Ещё раз назовёшь ТАК Лику – будешь иметь дело со мною!
Ах, это было бы мило, но видно Слава всегда оказывался в неправильном коридоре. Вскоре, поближе познакомившись с этим юношей, я поняла, что подобные рыцарские поступки не для него. Возможностей пообщаться у нас было предостаточно: организации экскурсий, КВН, поэтических вечеров, собрания старост и олимпиады – любое сборище отличников-ударников. Мы оба оказывались там. Слава всегда встречал меня приветливой улыбкой, от которой млело моё сердце, но потом много не разговаривал и, кажется, стеснялся моего к нему внимания. Он был очень умным, добрым и правильным мальчиком. Даже внешне: стройной худощавой фигуркой и светлыми глазами, он напоминал ангелочка. Он не полез бы в драку, как я, он пленил бы всех своим интеллектом и очарованием. Вызвал бы безграничное уважение. Возможно, именно так это работало в Ж классе…
Мне казалось, что Слава мог бы понять и поддержать меня во всем, научить мудрости жизни. Я думала… Хотя нет, мыслями это не назовёшь. Вовсе не мозг обрабатывал информацию, поступающую из-за надетых мною розовых стёкол. Я просыпалась и засыпала с мыслями о нём, при подружках называла его исключительно по фамилии, так как одно имя Славик вызывало бурю эмоций и приток крови к щекам. Но восхитительные бабочки в животе постоянно мешали мне завести с ним более глубокий разговор чем «А сколько ты получил по физике?». Вот так, в воздыханиях и сентиментальных мечтах и прошёл весь 8-ой класс.
Лето пронеслось молниеносно, оставив позади даже не горький, а безвкусный, опыт первого поцелуя с абсолютно безразличным мне мальчишкой из санатория. Разнообразные впечатления и соображения на эту тему появились у всех моих одноклассниц, и мы наперебой делились ими, греясь на солнышке после линейки. Затем был классный час. Инна Ивановна поздравила нас с очередной выигранной в мэрии битвой, пожелала более плодотворно провести новый учебный год, так как он может стать последним для русского класса. Потом она представила нам двух новеньких. Первый, Василий, был тихим мальчиком из России, который замечательно вписывался в наш мужской контингент. Второй, Назар, вообще ни в какие рамки не вписывался. Он приехал из Литвы и то ли их там не тем кормили, то ли Чернобыль был очень далеко, но такой яркой внешности и мощного телосложения не наблюдалось во всей нашей школе. Стоило парню открыть рот, как до нас дошло, что и голова у него работает по-другому. Его не интересовали подростковые сериалы, походы по дискотекам и пиво в парке. К огромному разочарованию Инны Ивановны, не волновала его и учёба. Да, Д класс приобрел очередного двоечника и лентяя, но в отличие от наших тщательно изученных «особей», немногословность и высокий лоб Назара давали хрупкую надежду на то, что ещё не всё потеряно.
Было в нашем классе дружное ядро, всегда готовое подать руку помощи новоприбывшим. Я с гордостью относила к нему и себя. Родившись в городе и проучившись в школе с 1-ого класса, я не могла пожаловаться на не знание украинского.
В тот день моя подруга почему-то не пришла на занятия и на уроке украинского языка я сидела одна за партой. Вася, до сих пор липнущий к Назару, решил подсесть к кому-то из наших мальчишек, чтоб следить за уроком. Назар прошествовал по классу и, заняв место на задней парте, начал малевать на листе бумаги. Олена Степанивна, учительница украинского языка, которую мы все не переносили, обратилась к нему на чистом русском и с недовольной миной на лице.
- Мы не на уроке рисования. Сядь к кому-нибудь, кто сможет тебе переводить. В конце года тебе, как и всем остальным, придётся сдавать экзамен, - и заметив безразличный взгляд новенького, решила подсобить:
- Сядь с «Лыкою» (так это произносится на украинском).
Именно из-за её манеры произносить «Лика» с издёвкой и подчеркнутым украинским выговором, до сегодняшнего дня я не люблю своё имя. Я была бы и не прочь переводить парню, но когда это снизошло как приказ от неё, на меня напала непонятная апатия. Неприветливость Назара тоже мало помогла, и мы весь урок просидели, не проронив ни слова, не взглянув друг на друга и не шелохнувшись.
- Если будешь переводить, то это будет ей мешать, - произнёс Назар на втором уроке.
Я взглянула на него. Довольная ухмылка, чертовские искорки в карих глазах. А почему бы и нет? Ведь есть резон в его словах. Я принялась рьяно пояснять ему каждое из изучаемых правил и смысл каждого прочитанного предложения. Поймав несколько раздосадованных взглядов «обожаемой» училки и, сделав вид, что пытаюсь понизить громкость своего голоса, я вскоре перегнала её и дошла до конца материала на этот урок.
- Так что ты там рисуешь? – спросила я.
На первый взгляд ничего хорошего в нашем новеньком не было. Но в нём было столько всего необычного, меня тянуло к нему как магнитом! Он слушал тяжелый рок и метал, и голова его была забита громкими фразами про смерть, жестокость и растление человеческой души. Это же он и изображал на своих рисунках в тетрадках любого, кто изъявлял желание. Изуродованные скелеты, странные иероглифы, ритуальные кинжалы, огонь, камни, свет и тьма – всё это крайне гармонично и до мельчащих подробностей прорисовывал его карандаш. Девчонки говорили, что он закончит наркотиками или в сумасшедшем доме, мальчишки сторонились его. А я, тепличная девочка, взращенная на попсе, могла часами с открытым ртом слушать трёп в стиле Айрон Мейден, и никогда по-настоящему не вникать в его странности. Ведь под всей этой «черной мишурой» Назар был весёлым, находчивым, совсем не глупым и тоже умел выслушать меня.
Зимой учителя организовывали очередной вечер поэзии, очередной конкурс между Пушкиным и Шевченко, Есениным и Лесей Украинкой. Победившая сторона, то есть та, которая производила лучшее впечатление на директора, получала дополнительный час в неделю на преподавание. Поскольку литературные корифеи своё дело уже сделали, теперь исход дуэли зависел лишь от нас, от чтецов.
Всех тех, кто хоть мало-мальски умели декламировать стихотворения, загнали в актовый зал на репетицию. Из меня принудительно сделали двойного агента: заставили читать и Пушкина и Шевченко. Прочитав от души «Чудное мгновенье», я сошла со сцены и, заметив сияющее лицо Инны Ивановны, окончательно приняла решение саботировать отрывок Шевченковской «Катерины». Пока я строила планы изощрённой мести Олене Степанивне, на сцену поднялся Слава из Ж класса. Я обомлела, уже по рефлексу, и с колотящим в рёбра сердцем внимала каждому его слову. Надо отдать должное, читал он хорошо, хотя и вряд ли сочувствовал бедным крестьянам, которых угнетали жестокие паны и обирали алчные евреи.
- Так это по нему ты сохнешь?.. – услышала я у самого уха.
Я оторвалась от Славы и раздраженно уставилась на Назара. Отвечать я не собиралась. Если уж он застал меня в минуту лицезрения моего идеала, так пусть хоть не задаёт тупые вопросы! Парень же неожиданно перестал ухмыляться и смущенно опустил глаза.
- Меня Инна Ивановна силой приволокла, - взъерошив пальцами свою непослушную шевелюру, пробормотал он. – Хочет, чтоб я читал…
- Ты?! – высокомерно переспросила я, но тут же пожалев о получившейся интонации, добавила, - Ну читай…
Когда Слава возвращался на своё место, он вопросительно взглянул на меня. «Молодец», - одними губами ответила я, улыбнулась и почувствовала, что снова краснею. Назар поднялся со своего стула и, хотя сейчас явно была не его очередь, взбежал по ступенькам на сцену и схватил микрофон.
- Может всё-таки Арию процитировать? – подтрунивая над нашей классной, спросил он.
- В другой раз. Сегодня Пушкина, пожалуйста, - холоднокровно отрезала Инна Ивановна.
Он начал читать «Мадонну», вот уж чего я не ожидала. Тот, который обычно распылялся о преисподней, дьяволе и вечных муках, вдруг с таким чувством, с таким вдохновением говорил о прекрасном, божественном, кротком. «Творец тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна, чистейшей прелести чистейший образец…» Не знаю, вкладывал ли Александр Сергеевич романтический смысл в эти слова, либо это моя фантазия вплела трепет и страсть в его голос, но от этих строк меня пробила дрожь…
Назар спрыгнул со сцены и, пройдя мимо, уселся несколько рядов позади меня. Зал безмолвствовал, только Инна Ивановна ликовала в сторонке.
Выступили ещё несколько ребят. Настал черёд моей «Катерины». Меня заставили нахлобучить на себя вышиванку (народную вышитую рубашку), что вместе с джинсами и тяжелыми зимними ботинками смотрелось довольно смешно. Тема обманутой и брошенной девушки была мне далека, но текст я понимала и играть умела. Кажется, в конце концов, я не испортила стихотворение. Кажется, я и не пыталась.
- Вот так в шевченковское время одевались евреи… - произнёс тихий подлый голосок. Я оглянулась: это был Игорь, мой одноклассник, который чаще всего позволял себе подобные замечания. Но на этот раз пуля даже не задела меня.
- Да пошел ты… - бросила я, всем видом давая понять, что мне нет до него дела.
- Ну да, в шевченковское время вас называли «жиды».
Я резко остановилась. Перед глазами потемнело, руки сжались в кулаки. Вроде, никто не обращает на нас внимания, но обратят, если я стукну его хорошенько. Слава здесь, он заступится за меня. Скандал на глазах у всей школы. Зачем ему это? Зачем это мне? Короткое мгновение внутри меня происходила жестокая битва, но здравый рассудок победил: схватив свой рюкзак и глотая слёзы ярости, я поспешно покинула зал.
В коридоре было тихо, шло время урока. Я завернула за угол и припала пылающим лбом к первому попавшемуся заледеневшему окну. Стало легче. Вдруг позади себя я услышала, как хлопнула дверь актового зала.
- Я пошутил, оставь меня в покое… - раздался, запинающийся от страха, голос.
Я осторожно выглянула из-за угла. Посреди коридора, спиной ко мне возвышался Назар, перед ним переминаясь с ноги на ногу, стоял Игорь. Если учитывать, что первый второго был на две головы выше и вдвое шире в плечах, возникало определённое опасение за здоровье Игоря.
- Ты - полное ничтожество. Ты даже не понимаешь?.. Ваш класс ненавистен всей школе, вы и так сборище изгоев, а ты создаешь врагов из своих же друзей.
- А что? А тебе, вообще, какое дело? Что тебе до нее?
- Люди, с грязью вместо мозгов, как у тебя, сначала шутят, а потом убивают. Но в твоё случае, я постараюсь искоренить это на корню! Пусть ещё раз я услышу подобные шуточки…
Он даже не замахивался, совсем не двигался. Игорь вдруг ойкнул и стремглав бросился обратно в зал. Назар продолжал стоять, качая головой, посреди холодного коридора. Я вышла из-за угла и направилась к нему.
- Ты не должна была этого слышать…
Я не находила слов, а только благодарно улыбалась.
- Жалкий трус. Никто не мог раньше поставить его на место? Твой Слава, тоже мне герой… Он же еврей, а промолчал. Да-да, он слышал, я уверен. Все слышали. Игорь ещё от Инны Ивановны по голове получит. Но ты не беспокойся…
Назар бормотал что-то ещё, на него неожиданно напала непонятная разговорчивость.
- Классная была «Мадонна», – прервала его я.
Парень просиял.
Какое-то время мы встречались с Назаром, в тайне от большей части класса. С ним было очень легко и весело, он рисовал для меня целые плакаты с черепами и прочей атрибутикой. Но иногда пугал меня. Особенно страшно было с ним целоваться: почему-то он оказался очень грубым… Роман между отличницей и двоечником ничем хорошим закончиться не мог. Мы поссорились, и его я колотила на переменках. Зато Игорь и братия больше не открывали ртов.
Через год я уехала в Израиль на Наале. Назар даже не попрощался со мною. Со Славой мы общались несколько лет... Приезжая в город, я узнаю через подруг как у них дела, но встреч никогда не ищу. А стоит ли? То было детство, а теперь у меня другие ангелы и демоны.

---

Бен Барнс

Не знаю, говорит ли кому-нибудь из вас что-то это имя?.. Мне оно ничо не говорило дня три назад. Потом в Аппле появился трейлер к фильму "Дориан Грей", новой постановке классического романа мистера Уайлда. Актер играющий главную роль оказался вовсе не классически красив, а скорее бесподобно очаровательным и до боли знакомым. Ещё раньше чем подгрузилась его страничка в IMDB я вспомнила откуда мне "знаком его портрэт". Это принц Каспиан со второй Нарнии. Единственное, что я запомнила из этого фильма, так это его дурацкий испанский акцент (как оказалось одолженый у Эниго Монтоя). Но тысячам американских девочек принц пришёлся по душе и Бен всё же стал мини секс-символом.
Не смотря на популярность в среде 16 и ниже, парень сумел нарваться на серьёзную роль. Дориана Грея я ещё не видела, но уже по трейлеру понятно, что там ему будет что поиграть. Впринципе он серьёзный английский театральный актер. Надеюсь, что фильм не будет очередным голливудским триллером, а чем то более глубоким. Видит Бог, это ходячее черноглазое очарование заслуживает хорошую роль!

ути-пути

---

Впад в детство или бело-голубые вампиры

Во всемирной погоне за Сумерками не отстает и Израиль. У нас появился новый сериал про вампирчиков для 15 и младше - Хацуйя (на русском - Разделённая что-ли...). Я конечно проигнорировала тот факт что возрастная категория не моя (уже давно!) и подсела на него.

Сюжет пока не слишком интересный: подростковый кризис плюс вечная болрьба за власть среди вампиров. В центре действий оказалась печальная и замкнутая девочка Эла. Это она полу-вампир, полу-человек. Пока непонятно как... Чтобы направить её на путь истинный в школу подсылают вампира Лио. Он достаточно противный и самодовольный тип, но чувствую ему суждено измениться столкувшись с доброй душой Элы. Еще в сериале есть подростки с их менее загадочными проблемами и древние вампиры с делами менее романтичными. Поэтому кроме как на двух главных героев смотреть особо не на кого.

У Элы непростительно мало текста. Эту ошибку постоянно делают у нас в детских сериалах. Ставят на главную роль талантливого ребёнка и дают ему скучные однотипные фразы. Не знаю насколько Амит (актриса играющая Элу) смогла бы потянуть больше, но все равно как-то её жаль. Такое уже когда-то случилось с Йоном (Лио) который много лет играл забитого мальчика в другом детском сериале. Благо этот период кончился, а после роли Лио он вряд ли снова влипнит в скучную роль.

Вообщем если кто-то ещё не понял, смотрю я сериал исключительно из-за него. Это очаровательное 20-летнее создание превращает меня в педофилку...
Как же я рада что у него такая неоднозначная роль и так много текста. Сплошное удовольствие...

Вот ссылка на его промо из сериала. Оцените голос. Если кому интересно говорит он: "А что если я не герой? Что если я ... плохой человек?" УУУУ!

www.youtube.com/watch?v=yxa60tQ1iMc&feature=Pla...


И Еще пару фоток...

---

Всем привет

Это чтоб дневник не стерли...
У меня все ок.

---

Epica

Я побывала на концерте Эпики.
Было и клево и не очень... Не знаю как было. Стояла далеко и звук был паршивый, поэтому трудно ценить. 150 шеклей они отработали, наверное.
Просто хотела поделиться новостью.
www.youtube.com/watch?v=sX_RUdnjZz4&feature=rel...

---

www.diary.ru/~Lerka/p38159357.htm

---

Последняя сцена в первой части моей книги.

Очень очень старалась не ффффлафффить. Кажется, не вышло.

Жюстина Камиер пришла попрощаться с нами в воскресенье под вечер. Вид у неё был раздражённый и слегка печальный.
- Еле сбежала от Германа! Иногда он слишком уж преувеличивает свои обязанности: телохранитель не значит нянька! - объяснила она причину своего плохого настроения.
Мы обосновались в гостиной на первом этаже. Удивительно, как после прихода гостей в пятницу этот зал вновь стал казаться жилым и даже уютным.
Выпив бокал шампанского, актриса заметно повеселела и вспомнила своё обещание прочитать перед нами прощальный монолог Клеопатры. Несмотря на отсутствие тела мертвого возлюбленного, она превосходно отыграла, вызвав у меня восторженные аплодисменты.
- Ну как? – поинтересовалась Жюстина у Эриха. Художник поднялся и, приблизившись к девушке, поцеловал её руку.
- У меня нет слов.
- Господи, я так скучала по этому… - неожиданно вырвалось у неё, - Играть для тебя.
На мгновение я почувствовал себя третьим лишним и многозначительно кашлянул.
- Герр фон Тривер, я играла для Вас не менее чем для него. У меня никогда ещё не было столь милых сердцу зрителей! – сказала Жюстина, а лучезарная улыбка на её лице стоила более чем любые слова.
- Давайте, наконец, перейдём на «ты», фрейлейн?
Девушка с готовностью кивнула.
У Жюстины оказалась сотня историй об их с Эрихом совместных знакомых. Слушая её, у меня сложилось впечатление, что жизнь на сцене и за кулисами намного более радостная и разнообразная, чем в книжном издательстве. Но когда мой друг начал рассказывать девушке о нашем бизнесе, я убедился, что он вряд ли сожалеет о своей несостоявшейся карьере актёра. Несмотря на все трудности в нашей жизни, связанные в основном с нацистской властью, Эрих был счастлив.
- Приезжайте ко мне в гости в Дрезден, - предложила Жюстина. - Мать будет так рада видеть тебя!
- Разве после женитьбы ты будешь продолжать жить с фрау Камиер? – поинтересовался художник.
- Ещё не знаю, - замялась она, - у моего жениха есть собственный особняк в (…), около места его работы.
Мы заговорили о предстоящей свадьбе. Жюстина не поведала Эриху ни одной подробности, которую бы я не слышал ранее. С моим другом она говорила об этом с крайней неохотой и, что поразительно, даже имени своего избранника не упоминала. Вскоре тема исчерпала себя, и мы вернулись к обсуждению театра, живописи и литературы.
Около одиннадцати, обратив внимание на время, актриса заторопилась обратно в гостиницу. Несмотря на протесты, мы настояли на том, что сами отвезём её. Возможно, это не пришлось бы по душе ревностному телохранителю Жюстины, но и езда в ночном такси было не самым безопасным занятием для красивой женщины.
Улицы Берлина были пустынны. Во время поездки я отвлечённо следил за дорогой, Жюстина с Эрихом сидели в обнимку на заднем сидении и тоже молчали. Иногда я улавливал тихий шорох: это ладонь девушки скользила вверх вниз по куртке на его груди.
- Может, повременишь со свадьбой? – спросил юноша.
- Чего мне ждать? – обречённым голосом произнесла она.
- Жижи…
- Надо, надо, Эрих… - вздохнула она.
Мой друг больше не проронил ни слова, и я тоже не стал вмешиваться, хотя от всего сердца поддерживал его. Но кто мы такие, чтобы навязывать ей своё мнение?
Когда мы остановились метрах в ста от входа в гостиницу, Жюстина сняла с пальца и протянула мне кольцо с рубином.
- Оставь его себе, пожалуйста! В благодарность за то, что ты сделала для нас.
- Ради Бога, мне не нужна такая благодарность…
Я обернулся на водительском сидении и взглянул в прекрасное лицо актрисы.
- Ты же моё кольцо выкинула, возьми это на память о нас, - пришёл мне на выручку художник.
Жюстина надела кольцо и протянула ладонь к окну в двери. Маленький рубин тускло поблескивал в свете уличных фонарей, пробивавшемся в тёмный салон.
- Я не смогу его носить, но буду хранить как зеницу ока, - улыбнулась она.
Жюстина обняла Эриха, он целомудренно поцеловал её в лоб. Девушка подалась вперёд, обвила мою шею руками, холодные губы нежно и елё ощутимо прикоснулись к моей щеке.
- Берегите друг друга, - шепнула она на прощание и вышла из автомобиля.
Мы провожали актрису взглядом до самого порога гостиницы, где её уже поджидал верный Герман. Потом я завёл двигатель, и Мерседес тронулся. Мой друг перелез на переднее сиденье рядом со мною, что при его гибкости не составляло большого труда. Мы безмолвствовали, не желая нарушать тишину ночного города. Я чувствовал на себе его взгляд, и все мысли о покинувшей нас актрисе, воспоминания о жутких часах одиночества, тревоги о завтрашнем дне улетучивались из моей головы. Лишь одна избитая, порой почти бессмысленная, фраза крутилась на языке. Сейчас для неё был самый подходящий момент. Но Эрих меня опередил:
- Я люблю тебя.

---

Сумерки

Меня очень заинтересовал весь этот бум с вампирской историей и товарищем Паттисоном обворожительным голосом заявляющим: "I'm the bad gay! " (или guy? всегда путаюсь как эти два слова пишуться. ) Так вот я решила прочитать книгу. Один присест, один загубленный шабат и готово.

Заранее хочу попросить прощения у всех поклонников Беллы и Эдварда...

Нет, история конечно хорошая. Романтичная, яркая, даже у меня страстные мурашки по коже бегали от фантазии.
Но народ! Со свем уважением, сюжет во многих фанфиках, которые мы писали много лет назад был не хуже, а стиль и лучше, чем у мадам Майер! Эдвард же ходячая Мери-Сью. Всемогущий благородный красавец спасающий ну пусть не мир, но по крайней мере свою подружку. Чем-то он напомнил мне то, что мы когда пытались сделать из Люпина - этакий одинокий, страдающий, боящийся сам себя... Только мы (ну я по крайней мере) старались следуя канону сделать его скромным, как у Роулинг, и боясь лютых критиков с Ярика не давать ему ни одной "сверх-способности". Вся его обворожительность заканчивалась на печальной улыбке.

Я не шучу, если убрать из этой книги все эпитеты посвященные глазам, коже, зубам, волосам и прочим частям тела Эдварда от книги останеться описание машин, пасмурной погоды и длинные повторяющиеся диалоги! Так же нельзя! О, эти диалоги свели меня с ума! "Ну спроси меня еще! А не спрошу! Ну что ты хочешь? А почему так, почему сяк?...." И по кругу снова! А!!!! И хоть бы тень скромности у этого бед-гая! Хоть бы тень! Что ему не под силам? Поцеловать свою подругу? Нет уж, и это в конце он сумел. Сколь глупо зввучит диалог, когда после всей ерунды он пытается бросить бедную побитую девушку? И не бросает! Хеппи энд. Люди, какой отменный флафф! Где там Лунной розе тягаться!

Кстати в книге напрочь отсутствует шикарная сцена битвы, когда головой Паттисона расшибают зеркало. Вообщем, кажется сценаристы очень посторались, я с удовольствием посмотрю фильм. Но книга... увольте. Она натолкнула меня на мысль, что я и многие из тех кто пишут фики должны серьёзно взвесить свои способности и планы на будущее. Я всегда придерживалась правила, что безсмысленные, не несущие в себе ничего нового для сужета фразы не должны быть в книге, а оказывается на них можно неплохо зарабатывать!

@темы: Сумерки, Twilight

---

Всякие интересные детали по поводу моей книги

Дело в том что я сейчас "шлефую-полирую" первую часть перед тем как отошлю её редактору.
Может кому будет интересно, а мне уж точно (спустя пару лет)

1.Эрих.
Невысокий, глаза (после долгих спекуляций) серые, блондин. Слово парень к нему не применимо - только юноша. Самое живое и очаровательное существо о котором я когда либо писала. Наглый, упрямый, злючий. Нежный, талантливый и с золотым сердцем. В нём есть одна моя черта: чем ближе человек, тем больше он на нём срывает злость. О том насколько Эрих сильный, смелый и волевой мы ещё поговорим во второй части книги.
2.Эрнест.
Внешность неизвестна. Это я. Чем больше перечитываю, тем сильнее убеждаюсь в этом. Он дипломатичный, умный, рассудительный. Ему тоже за всё сердце болит, но его приорететы крайне упорядочены. Готов многое сделать для любимого, но мало для себя. Есть у него то, чего пока нет у меня - любимая работа. А во второй части книги он сделает то, чего, я надеюсь, не прейдётся никогда делать мне - бросит всё ради спасения любимого.
3.Жижи
Хрупкая, голубоглазая, блондинка с длиннющими волосами. Внешне чуть похожа на Эриха. Добрая и ранимая, доверчивая, как мы скоро убедимся. Боюсь, лучшее чем ей прийдётся довольствоваться в жизни - это крохами со стола чувств Эриха и Эрнеста. Но они её по особенному любят. Идея тройной секс-сцены была задушена на корню моими "реальными" читателями. Знаю, что оно не надо, но всю жизнь буду жалеть, что не написала.
4.Кантор
Этакий мой Снейп. Ненависть и любовь в обном бокале. Он, кстати не старый, ему около 50-55. Он высокий, мощный, грубый. Вояка. Думаю, с бородой и усами. И чадящей сигаретой меж зубов. Не могу четко объяснить, что же сломало его в конце: самопожертвование Эриха или безпросветное горе Эрнеста. Но это вторая часть... Ах да, боюсь мой главный нацист так и останется с еврейской фамилией.

Всё началось в апреле 33-его.
Эрих просидел в тюрьме 21 день.
Первая часть заканчивается в марте 38-ого, его повторным арестом.
Вторая часть будет параллельно идти от имени Эрнеста и от Эриха (не в первом лице).
Будет ещё около 6 новых героев (не эпизодических) в истории Эриха и 3-4 в истории Эрнеста. Снова напряг с именами.
Я всё ещё не знаю как это кончится, но убивать героев не посмею.
Я их люблю.

---

Потянуло пописать... не книгу

Пять лет я была в армии! Пять лет! Каждый день чувствовала, что застряла на одном и не самом хорошем месте.
Сейчас я уже год в Технионе, в который стремилась с того дня как узнала про Израиль (то есть лет с 10-ти).
Я программист со стажем и учусь на степень по этой проффесии в наилучшем в стране универе.
Я работаю на самых крутых технологиях с гениальными людьми ни где-нибудь а в Интеле.
У меня всё есть.
А кажется что иду не в ту сторону.
С каждым написанным предложением всё сильнее.

У меня есть подружка, Женька, она бросило всё и учится на актрису. Как я ей завидую!
Так это - жить не рискуя, плывя по тёплому течению, в страхе.
Я хочу быть писательницей. Сидеть дома и писать. Мне не нужна мировая известность и миллиарды. Хочу что б любили моих героев и что б денег хватало чтобы сидеть дома и писать дальше.
Когда же наступит тот день, когда я почувствую себя на своём месте?

Надо перестать ныть, а писать дальше. Даст Бог, кто-то это напечатает и у меня появится шанс.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я вернулась с Греции. Хочу назад!

---

????

Kлер, народ, может мне поучавствававать?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Привет

Скоро у меня будет много-много свободного времени и я смогу закончить первую часть книги. Надеюсь.
У меня сейчас сессия.
Всё хорошо.

Хотела рассказать, что на курсе режиссуры в инивере я ставила сценку из Лунной Розы. Начало последней главы. Не совсем... Потом там ссора между героями и писательницей. Очень модерно, но и душевно.
Просто хотела поделиться с вами непередаваеееееемыыыыым ощющением, когда видишь своих героев в исполнении живых людей!
И фотки прилагаются.
Слева направо: папа Клер, Клер сама (не очень красивая, но очень талантливая девочка), Рэм (с точностью до наоборот), Версавия.

Продолжение в комментах.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Докладываю

Так вот отправила я свои 3 первые главы редактору Якову Шаусу. Кто не верит, можете поискать в инете. Он журналист в Израильской газете, любитель литературы и в свободное время изучает труды юных авторов. Типо меня.

Спустя несколько дней позвонила узнать, что он думает. Он сказал (цитирую), что был в приятном шоке. Мы встретились спустя неделю в Тель-Авиве в издательстве его газеты. Говорили и читали мои несчастные главы в течении часа. От пометок и замечаний у меня рябило в глазах. Но! Практически ничего обидного для меня он не сказал. Основные притензии были следующими:
1. Язык - не всегда русский. То ли украинский то ли иврит на русском. Сказывается отсутствие общения. Надо больше читать. Чукча не читатель, чукча писатель.
2. Отсутствие нужных деталей. Как из-за принебрижения к ним так и по незнанию. Он в отличии от меня был в Берлине и знает там улицы кроме Унтер-дер-Линдер.
3. Единственное что удивило меня, но вовсе не испугало. Перестать катить под Стендаля и Бальзака. Так больше не пишут и такое не читают. Многие из вас делали мне замечания по поводу флаффа и эмо. Вы даже не представляете насколько более подобных фраз нашёл он! Пол первой главы надо переписать! А я подумала, что вовсе не против этого. Очень часто подобные вещи мне приходиться выдавливать из себя. Зачем же мне мучаться если это уже не цениться. Теперь будем писать коротко и ясно.
4. Его порадовал сюжет и герои. Цитирую: "после них что-то остаётся в душе".

Яков прислал мне список литературы. Почитать-поучиться.
Надо дописать первую часть и потом прийти к нему снова.
Ладно, будем писать...

---

Девочки!!!!! У меня большая просьба!!!!

Я сама ещё в это не верю...
Я нашла редактора, настоящего редактора, который прочтёт моё произведениё!
Мне нужна ваша помощь в редакции первых 3-х глав. Все те кто когда-либо занимались бетством или знают кого-то, кто может помочь, пожалуйста отбетите мне их! Пожалуйста!!! Мне это очень-очень-очень надо! Чтоб не ударить совсем в грязь лицом!

Принимаются любые, даже самые придирчивые и необъективные замечания!
Все кто готов помочь - давайте меил- я вышлю вам последний вариант текста.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра