Новый рассказ

[Lerka]

По правде говоря, последние 4 месяца я постоянно пишу рассказы, но все на иврите.
Всё ждала когда напишется такой, который мне бы захотелось перевести. И вот он нашёлся.
Плакательное героическое фентези с элементами "Золотого компаса", "Артура и минимоним" и "Шогуна"

Настоящие насекомые

Крылья

Вновь раскрыть глаза было безусловным сюрпризом, но к сожалению, сюрпризом неприятным.
Последнее что помнил Каллиприс были трое солдат жукеров-серкописов, которые окружили его со всех сторон. На это раз осторожность и здравый смысл взяли верх над его хвалёной отвагой: мотылёк раскрыл зелёные крылья и взлетел над головами врагов. Отяжелённые железной бронёй серкописы остались на ветке, ругаясь и посылая угрозы в его адрес. Мотылёк окинул взглядом дерево боя и заметил невдалеке своего друга, Колиаса, которому явно нужна была помощь. К красному серкопису, сцепившемуся с ним в схватке, подоспел другой жукер и теперь они оба загнали Колиаса в угол. «Я иду!» - крикнул Каллиприс и ринулся на подмогу другу, как вдруг мощный удар обрушился на его голову. В глазах потемнело, руки выронили меч, и мотылек начал падать вниз прямо в стройные ряды муравьенов, которые еще вчера считались их союзниками.
Каллиприс поднял тяжелую и ноющую после удара голову и встретился взглядом с парой темных глаз, принадлежащих жукеру неизвестного ему вида. Высокий и широкоплечий этот жукер мог бы показаться воином, если бы не его странная одежда. Длинная черная ряса, украшенная золотой вышивкой на концах рукавов и капюшона, была крайне непрактична в бою. Вокруг его лишенного волос черепа, как корона, струились древние письмена. С правой стороны они спускались по виску и краю ушной раковины до самой мочки, украшенной круглой ониксовой серьгой.
Если слабая надежда на спасение ещё теплилась в мотыльке, теперь она окончательно исчезла. Он попал в плен. Живой...
Каллиприс лежал на спине на куче влажные листьев. Его оружие, доспехи и почти всю одежду забрали, ноги и руки были крепко связаны. Его раскрытые крылья с обеих сторон придавили двумя тяжелыми камнями, так что любое движение вызывало резкую боль. Погруженное во мрак пространство вокруг него было странной круглой формы, свет дня проникал сюда сквозь небольшое отверстие находящееся где-то высоко над ним. Каллиприс сообразил, что находиться на дне полого дерева. «Уже в могиле», - тоскливо подумал он, когда смрад от стен и пола защекотал его ноздри.
- Эй, посвети мне, болван! – рявкнул черный жукер и тут же подле них зажегся мигающий оранжевый свет.
Теперь мотылёк заметил ещё одно существо прячущееся за спиной жукера – низкорослого и тщедушного светлячка с детским личиком обрамленным рыжими кудрями. Всё его тельце горело словно факел из-под специальной сшитой из прозрачной паутины одежды.
Светлячок выглядел совсем несчастным, он потупил взгляд. Но вовсе не сочувствие, а злоба закипела в сердце мотылька: значит, светлячки тоже предали их, тоже присоединились к их врагам!
- Моё имя Забрус. Я здесь чтобы задать тебе несколько простых вопросов. За молчание или ложь ты заплатишь очень-очень дорогую цену.
Маска полного безразличия покрыла лицо мотылька.
- Итак, я хочу знать твоё имя, - приступил к делу Забрус. – К которому отряду ты принадлежишь? Сколько мотыльков сейчас служат Атласу и сколько из них охраняют Поляну Роз? Сколько оружия и боевых птиц в вашем распоряжении?
- Меня зовут Каллиприс и имя моё я раскрыл тебе только для того, чтобы ты мог рассказывать внукам что не сумел сломать мотылька Каллиприса.
- Жалкий наглец, - произнёс Забрус и его сапог с железным носком врезался в рёбра мотылька. Каллиприс стиснул зубы и не издал ни звука.
Жукер избивал пленника пока полностью не вспотел. Ему было известно, что боевых мотыльков с детства приучают терпеть боль, и что обычные побои не принесут никакого результата. Но после тщательного исследования он разработал и другие методы.
- Я сломаю тебя, как цветочную тычинку! – предупредил Забрус и со всей силы наступил на крыло мотылька между его плечом и камнем.
- Нет!
Каллиприс не сдержал стона, вызванного вовсе не болью, а жуткой неожиданностью. Маленький светлячок, который всё это время боязливо топтался на месте, в ужасе отшатнулся в сторону.
- Ко мне, Грилус! Не смей отдаляться, я хочу ясно видеть его лицо когда он начнёт плакать и молить о пощаде.
- Мой господин, зачем ты делаешь это?! Нельзя трогать крылья, даже врага, даже в смертельной опасности... Запрещено!
- Ты будешь учить меня что можно и что нельзя? Замолкни и стой смирно! А ты, - яростно обратился он к распростертому на земле мотыльку, - начинай говорить!
- Что ты за создание такое? – с нескрываемым отвращением в голосе прошептал Каллиприс.
- Я? – усмехнулся Забрус, посильнее надавливая каблуком на зелёное крыло, - Я тот кто не живет в мире полном глупых и бесполезных законов. Я не сумасшедший фанатик, который проливает чужую кровь ради боевой славы, но готов покончить с собой, если у него рвётся крылышко! У меня другие, более логичные, приоритеты!
- Никогда не слыхал о тебе прежде, - превозмогая боль и цепляясь за понемногу ускользающую отвагу, засмеялся мотылёк. - Не из тех ли ты прославленных героев, которые прячутся в начале битвы?
- Нет, у меня особенная должность, - с самодовольной улыбкой ответил Забрус.
Он шагнул назад и повернулся спиною к мотыльку так чтоб тот мог разглядеть в трепещущем свете золотые письмена-татуировки по всей поверхности черных крыльев. На короткое мгновение ужас овладел Каллиприсом: он слышал немало страшных историй об этих существах. В этих историях никому из видавших их наяву не посчастливилось выжить.
- Теперь я всё понимаю, - самообладание вернулось к Каллипрису, - ты не простой жукер. Ты – колдун! Ты никогда не пользовался крыльями, ты променял их на свою чёрную магию!
- Променял? – переспросил Забрус. – О, нет. Также как и у тебя, у меня никогда не было выбора. Меня лишили крыльев, тебе промыли мозги. Равносильные потери, не так ли?
- У меня всё в порядке с мозгами! А тебя превратили в монстра, у которого нет ни капли понимания, ни капли уважения к священным законам природы!
- У меня также нет ни капли милосердия, - вновь улыбнулся Забрус и извлёк из складок рясы короткий острый кинжал.
Мотылёк не успел поверить в происходящее, когда жукер вновь нагнулся к нему...
Они не бабочки, не обычные насекомые, их крылья вовсе не тонкие и хрупкие, но кинжал колдуна разрезал крылья Каллиприса с необычайной легкостью. Крик невыносимой боли сорвался с губ мотылька, взорвался внутри ствола, растёкся по гнилым стенкам, взмыл ввысь к дуплу и вырвался наружу. Многие жители леса слышали его, и кровь стыла в их сердцах.
Оранжевый свет светлячка погас.
- Что случилось, занервничал? – недовольно крикнул Забрус.
- Прости, господин, я устал, мне надо отдохнуть, прости меня, умоляю! – захныкал светлячок.
- Тупой червь! – плюнул в него жукер.
Забрус схватил за волосы своего пленника и дёрнул вверх. Мотылёк, которого больше не сдерживали на земле его крылья, сел на лиственной подстилке. Храбрость и душевные силы покинули его, слёзы заливали лицо, собственное тело стало чужим и тошнотворным.
- Я скоро вернусь, наш разговор не закончен, - прошипел ему на ухо жукер.
- Убей меня...
Забрус захохотал. Не сказав ни слова, он отпустил жертву и направился к винтовой лестнице, ползущей вверх внутри ствола до самого выхода. Погасший светлячок поплёлся за ним следом.
- Убей меня! Убей! – закричал в отчаянье Каллиприс. В ответ он услышал лишь пренебрежительный смех.
Мотылёк не знал сколько времени прошло с тех пор как он остался в одиночестве. Во тьме и холоде он сидел на листьях, не пытаясь освободиться или подняться. Его пустой взгляд переносился с одной стороны на другую, где придавленные камнями лежали два красивых зелёных крыла. Он даже не верил что ещё недавно они принадлежали ему. Боль прошла слишком быстро, оставшихся на спине обрезков он совсем не ощущал. Невозможно пришить крылья, не отрастить их заново. Никогда больше он не раскроет их, не взмахнет ими, не почувствует их мощь, поднимающую его в воздух. Теперь ничего не имеет значения...
Каллиприс не заметил, как кто-то спустился по ступенькам и приблизился к нему. Вдруг прямо перед его лицом зажёгся оранжевый свет. Светлячок уставился на него полным раскаяния взглядом, маленькие ручки дрожали, пока он торопливо развязывал узлы веревки на запястьях и лодыжках мотылька.
- Грилус, я – Грилус, светлячок, - пробормотал он, - мне так жаль, так жаль! Весь наш вид слепцы и идиоты. Вы всегда защищали нас, относились к нам с уважением, но эпоха Великого Атласа подходит к концу. Мотыльки сильны и храбры, но вас так мало. Когда жукеры завоюют лес - это только вопрос времени. Мы надеялись, что если присоединимся к ним, нас пожалеют. Гнусные трусы, как мы могли побрататься с этими чудовищами. Может у них и есть крылья, но нет души...
Каллиприс молча выслушал тираду светлячка и опусти ладонь на его плечо.
- Зачем ты отпустил меня? Они убьют тебя и всю твою семью.
- У меня никого нет. И я больше не боюсь. Пусть мой поступок искупит нашу вину.
- Твой поступок напрасен, ты знаешь это...
Печальная улыбка появилась на личике сверчка, он опустил что-то тяжелое и гладкое в ладони Каллиприса. Не взглянув, мотылёк понял что это осиное жало. Он посмотрел в лицо своему неожиданному спасителю. Глаза светлячка светились оранжевым светом, теплым и успокаивающим, он прислушался к последней просьбе пленника и украл это жало из оружия жукеров. Одна капля осиного яда за минуту убивала их врагов.
- Послушай, Забрус на совете и вернётся нескоро, - неожиданно произнёс светлячок, - я помогу тебе сбежать.
Каллиприс резко замотал головой.
- Я почти не летаю, многие из нас не используют крылья по разным причинам. Знаешь, ходить не так уж плохо. Умоляю, одумайся, умереть ты всегда успеешь.
- Хватит, замолчи, - почти простонал мотылёк. – Ты не понимаешь, крылья – моя душа, моя жизнь...
- Я действительно многого не понимаю... Но я уважаю твой выбор.
Светлячок печально вздохнул и замолчал.
«Вот мгновение истинной отваги», - пронеслось в голове Каллиприса. Он осторожно снял лист, в который был обмотан кончик жала, прижал к нему свой большой палец и легонько надавил. Капелька крови смешалась с прозрачной жидкостью, окрасилась в розовый цвет и медленно скатилась вниз но поверхности жала. Мотылёк зашатался и обессилено рухнул на пол. Дрожь прокатилась волной по его молодому крепкому телу, лицо побледнело. Каллиприс прошептал «Спасибо», но ни единого звука не вырвалось из-за раскрытых губ. Глаза мотылька распахнулись в последний раз и застыли навсегда, только оранжевые блики играли в их глубине.
Грилус уперся в один из камней и со всей силы оттолкнул его прочь. Он поднял зелёное крыло, нежно сложил и прижал к груди. Он не был поэтом, философом или воином, он был простым светлячком-слугой, мало что понимал в смысле жизни и не знал как выразить словами свою скорбь. Он поплакал пару минут, затем поднялся, раскрыл свои маленькие прозрачные крылья и полетел к выходу наружу.



Подумав я поняла, что мне этот рассказ напоминает эльфийские рисунки Криса и Джена, которые я обожаю!